| |
|
|
|
Такое сходство, как на этих картинах |
Во всех трех работах художник пользуется одним и тем же приемом: он изображает Лорку опосредованно, рисуя других, чаще всего сидящую на пляже спиной к нам кормилицу, а черты поэта — подбородок, рот, нос — проступают в других образах. Так, лицо на картине "Бесконечная загадка" очень напоминает "Портрет Мэй Уэст, который может быть превращен в комнату" (1937) и особенно — композицию в Театре-Музее Дали в Фигерасе "Комната в виде лица Мэй Уэст". Вместе с тем лицо, изображенное на картине "Бесконечная загадка", чем-то неуловимо напоминает погибшего поэта. Такое сходство, как на этих картинах, никогда не удавалось Дали при жизни Лорки, хотя теперь он добивается этого эффекта с помощью таких разнородных элементов, как упавшая ваза, рыбацкая лодка, смутные очертания обнаженного женского тела, крошечные фигурки глубоко задумавшихся людей.
Однако если предположить, что эти три картины являются своего рода смысловым продолжением работ Дали, навеянных образом Лорки и написанных еще при жизни поэта, то невольно возникает вопрос: где же на этих полотнах сам художник? Мы напрасно стали бы искать тут его изображение — все здесь подчинено опосредованному созданию образа Гарсиа Лорки. Но еще один персонаж — огромная собака — проглядывает на всех картинах сквозь странное смешение расплывчатых образов. На одной из картин, как явствует из ее названия, речь идет об афганской борзой, на полотне "Призрак головы с вазой для фруктов" ее сменяет немецкая овчарка, а в "Бесконечной загадке" — гончая.
Все три собаки расположены над призрачным образом поэта, они как бы замыкают его между своих лап, словно удерживают в плену, или — возможно и такое толкование — поглотив поэта, впитав в себя его ускользающий образ. Если мы взглянем на очень известные фотографии Дали и Лорки, сделанные на барселонской площади Уркинаона в 1927 году или на пляже в Ампуриес, то увидим, что благодаря строению головы Лорки его вполне можно карикатурно изобразить в виде вазы для фруктов, а высокого, поджарого художника — в виде гончей. Кроме того, на каждой из картин — типично средиземноморский пейзаж, и именно сюда, к этим берегам, возвращаются и мертвый Лорка, и Дали, покинувший родину перед гражданской войной. Для Дали пережить Лорку — значит поглотить его, впитать всем своим существом. В интервью еженедельнику "Экспресс" в 1971 году он говорил: "Поскольку мне в немалой степени свойственно иезуитское начало, то, когда кто-нибудь из моих друзей умирает, мне кажется, что это я убил его, что он умер по моей вине".
|
|
|
